Уже целовала Антония мертвые губы,
Уже на коленях пред Августом слезы лила…
И предали слуги. Грохочут победные трубы
Под римским орлом, и вечерняя стелется мгла.
И входит последний плененный ее красотою,
Высокий и статный, и шепчет в смятении он:
«Тебя — как рабыню… в триумфе пошлет пред собою…»
Но шеи лебяжьей все так же спокоен наклон.
А завтра детей закуют. О, как мало осталось
Ей дела на свете — еще с мужиком пошутить
И черную змейку, как будто прощальную жалость,
На смуглую грудь равнодушной рукой положить.

Анна Ахматова

Я буду тебя любить, пока я смогу дышать,
Чтоб каждым биением сердца шептать о любви своей…
Чтоб каждым дрожаньем души укрыть хмурых дней печать
Волшебным мгновением Сказки в потоке минувших дней.

Я буду тебя любить, пока есть на небе свет,
Чтоб каждым лучом янтарным касаться, ласкаясь, щеки…
Чтоб каждым хрустальным утром в ладони падал рассвет,
Серебряной блесточкой Счастья растаяв в тепле руки…

Я буду тебя любить, пока есть тепло души,
Чтоб каждым дыханием жизни согреть тебя в холода …
Чтоб жаркий огонь Любви дарить сердцем нежным в тиши,
Качаясь в небесной купели у золотого пруда…

Я буду тебя любить, пока существует мир,
Чтоб в каждом цветочке малом росой просыпалась звезда,
Чтоб бабочки трепетом крыльев в звуках волшебных лир
Златою пыльцой вышивали «Я буду любить всегда!»…

Я буду тебя любить, пока я смогу дышать…

Шаль дырявая - разлука - Печет!
То накинет, то покинет  - Дыши!
На заплаты вкось тоска душу - Рвет!
Вкривь заломами насквозь -  На ножи!

Языками лижет сердце - Невмочь!
На подошвах дым костра - Полыхать!
Вровень с болью безразмерная - Ночь!
Приговором оглушительным - Ждать!

Белый свет сошёлся в клин - На тебе!
Бездна чёрная зрачков - Утонуть!
Подо мной горит земля - Не в себе!
Без тебя одно крыло -  Не взмахнуть!

Бубенцами на запястьях - Люблю!
И до губ твоих тянуться - Чуть-чуть!
Расстояние  в лохмотья - К нулю!
Остальное подождет - Как - нибудь!
    
Не Бог весть какая сердечная пытка :
привыкшее к боли - не рвется по швам.
*Ни тут и ни там* - на заплатке по нитке
крапивы стрекучей с грехом пополам.

Не Бог весть какая сердечная доля :
любить непомерно - спасательный круг.
Актриса второй разноплановой роли
в кольце невозможно отчаянных рук.

Не Бог весть какая сердечная воля :
на красный сжигать за собою мосты.
Сильнее меня - губ твоих запах моря,
по коже до дрожи мурашками - ты!

Не Бог весть какая сердечная ломка :
*люблютебя* - слитно разлукам на зло.
Под ноги тебе, мой хороший, соломку,
 да третьим моё легким пухом крыло.

Уснуло счастье на ладонях неба
В сиянии звезд и лунной тишины,
Ты снова далеко, а мне бы, мне бы
Вернуться в твои сказочные сны

За горизонт сиреневых туманов
Туда, где плачут чайки над волной,
Где шум дождя и шепот океана,
Янтарный берег и морской прибой.

Мне б только в твою нежность окунуться,
Чтоб раствориться в невесомом сне
И вновь в твоих объятиях проснуться,
Чтоб поделится счастьем в тишине.

Ночь плетет паутину непрошеных мыслей,
Я не сплю, я устала сама от себя,
Потому что не вижу ни капельки смысла
В этой жизни моей без тебя, без тебя.

Я к тебе тороплюсь по бескрайнему небу,
По тропинке из звезд и ночной тишины,
Мой несбывшийся сон, моя быль или небыль,
Я к тебе возвращаюсь по краю луны.

Я пойду за тобой от рассвета к закату
По осколкам зарниц и израненных чувств…
Обгоняя мечту, грозовые раскаты,
Я по лунному свету к тебе тороплюсь.

Стелет по’д ноги ночь бархат синего неба,
Помогая средь звезд мне дорогу найти,
Потому что к тебе, моя быль или небыль,
Я по краю луны не устану идти.

От меня до тебя – шепот призрачной ночи,
От тебя до меня – звездный шлейф конфетти,
Но судьба нам с тобой подчиниться не хочет,
Мне к тебе никогда, никогда не дойти.

Ах, эти шляпки! И манто -
На даме модное пальто.
Бретон и клош -  капризный вид,
Игривый взгляд, бровей изгиб.

Ах, эти шляпки! И шелка,
Парча и фетр, духи слегка;
Стройна походка - от бедра,
Алмаза блеск и серебра.

Лишь деву в шляпке канотье
Рисует осень на холсте.
Пред женщиной во все года
Снимали шляпы господа.

Ольга Ковалева

Как много столетий, крадясь тихой сапой,
Ведомые лишь путеводной звездой
С чудного востока на чопорный запад
Брели караваны густой чередой.

Погонщики гнали гирлянды верблюдов
По зыбким барханам пустынь и степей.
В тяжёлых тюках драгоценные блюда
И тыщи златых, ювелирных цепей.

Ковры и фарфор, жемчуга и булаты...
Звенели алтыны и россыпь таньги...
Сменялись рассветы, сгорали закаты,
Года проносились, как стадо сайги.

Как много с тех пор ветер вымел барханов
И след караванов исчез средь песков.
Лишь очи твои, словно зори желанны, 
Сияют огнём золотистых шелков...

Окружающий мир зависит от нашего восприятия. Он становится то ярким и радостным, то хмурым и бесцветным. Все тот же самый мир, в котором мы жили вчера, живем сегодня и будем жить завтра. И только мы решаем, какими красками он будет наполнен. В этом нам помогает настоящее искусство.

Настоящее искусство подобно родниковой воде. Оно способно утолить жажду и очистить. Оно способно укрепить веру. Искусство помогает отличить подлинное от подделки, лицо – от маски. Известный испанский художник Феликс Мас говорит с нами языком красок об истинной женственности, о женской природе и душе. Удалось найти совсем немного биографических сведений о художнике.

А мы – те двое под одним зонтом,
что, замерев, стоят среди прохожих.
Октябрьский день, нарочно непогожий,
нас ото всех дождём укрыть готов.

Застыли вдруг, в людском потоке встав.
Исчезли враз причины торопиться.
Лишь пусть мгновенье хрупкое продлится
под куполом промокшего зонта!

Он весь блестит в неоновых огнях.
Ты рук моих, озябших от ненастья,
касаешься...  И я свечусь от счастья,
к тебе лицо несмело приподняв.

Как много горечи на свете, обиды, зависти и зла,-
Страдают все, страдают дети, не видя радости, добра.
Как много горечи на свете, от тех, кто правит у руля,
Как будто правящие эти, не знали нежности, тепла?
Как будто правящие эти, не знали нежности, тепла?

Как много горечи на свете, где правит вечно  суета,
Где делят нации по цвету, людей по сумме кошелька.
Как много горечи на свете, что страшно жить мне иногда
И нет того, кто мне ответит, куда мы катимся? Куда?..
И нет того, кто мне ответит, Куда мы катимся? куда ?..

Мы все Земли Великой  дети, мы все творение Творца
И все за  всё  пред ней в ответе, за всё, что будет и когда.
Мы все Земли Великой  дети, у нас на всех она одна
И нет иной такой планеты, как наша милая Земля!
И нет иной такой планеты, как наша милая Земля!

Душа болит от старых ран,
Ночь, только мне опять не спится.
Я вспоминаю наш роман,
Как жаль, что он не повторится.

Была весна, цвели цветы,
Из дальних стран вернулись птицы,
Свиданья, молодость, мечты
И жизни яркие страницы.

Моя любовь, как гром с небес,
Она дотла меня сжигала,
Но только никаких чудес
Я от нее не ожидала.

Мне было очень нелегко,
Ты непростой, ты необычный,
Ты рядом был, но далеко
И это было непривычно.

Ты был и нежен, и красив,
Был и влюблен, и осторожен,
Спокоен и нетерпелив,
И совершенно ненадежен.

Ты был, как майский, теплый дождь,
Как снег, что очень быстро тает,
Но почему ты не поймешь?
Тебя, как я никто не знает.

Ты - счастье, слезы и печаль,
Моя беда, мое спасенье,
Моя безоблачная даль,
Мое плохое настроенье.

Твоя любовь – сплошной обман,
Она прекрасна и коварна.
Душа болит от старых ран
И все ж тебе я благодарна.

И за любовь, и за обман,
За жизни яркие страницы.
Я вспоминаю наш роман.
Как хорошо, что мне не спится.

Что может пробудить в нас прекрасное, ни с чем не сравнимое чувство возвращения в детство? Найденная случайно игрушка? Или детский рисунок? Вдруг, совершенно неожиданно, знакомый вкус какого-то блюда? Сюжет про родные места? Часто для меня это оказываются картины. Картины, которые мы сегодня посмотрим, написал наш современник, молодой художник Евгений Вагин.

Он очень молод, родился в 1985 году в небольшом поселке Владимирской области. Наверное, этот художник очень любит свои родные места. Он с такой легкостью заставляет нас расплываться в улыбке при просмотре его живописи. Он очень любит путешествовать по стране, вдохновляясь новыми местами, но родные края, на мой взгляд пропитаны настоящей любовью.