Одиночество и тишина –
До чего же мне это знакомо,
Серый дождь в душе, пустота,
Так и тянет уйти из дома.
И бродить по вечерней Москве,
Слушать джаз из распахнутых окон
И грустить, как звезда в вышине,
Ей сейчас, как и мне одиноко.
Средь сомнений и слез иду,
От себя самой убегая,
Мне сейчас бы вон ту звезду,
Что дорогу мне освещает.
Вновь в объятиях волшебного сна
Воздух кажется невесомым,
Одиночество и тишина –
До чего же мне это знакомо.

ветер с запахом вереска...
как хотела я берегом,
и причалом твоим стать до самой зари,
быть немного растерянной,
в твои руки доверенной,
солнце выключишь... и громко скажешь - гори!
по небесной по милости,
не вдали быть, по - близости,
растревоженной птицей прижаться к груди...
чтоб коснулся ты бережно,
не обещанной женщины,
и рассвет протянул и шепнул - на, бери...
послевкусием осени-
на виски твои проседью...
и часы и секунды покатятся вспять...
данным невероятием
распахнутся объятия,
но чудес не бывает... и нам ли не знать?..
ветер с запахом вереска...
как хотела я берегом...

А притяженье живет между нами,
вновь превращаясь, порою, в цунами...
пусть это будет... пусть это длится...
светом ложится на наши лица...
неудержимо... и необъяснимо,
голову кружит твое только имя...
нужно мне малость - завтра... сегодня -
запах оставить твой на ладонях...
нежным в глазах отразиться сиянием...
и оставаться.....
...................твоим........................
желанием................

так незаметно, невзначай
возникла трещина...
но ты её не замечай
смеётся женщина...
на твои ласки и тепло
всё откликается
но, что-то с летом утекло,
да, так случается...
а ты не чувствуешь границ,
ею очерченных
с отлетом на зимовку птиц,
заплачет женщина...
ну а тебе она сейчас
и не признается -
с тобой... и с летом в этот раз
она прощается...

Я рисую душой, и в лучах акварели
Расцветает Земля и поля, и цветы...
И в тенистых садах соловьиные трели
Оживают, как наши с тобою мечты.
Я хочу рассказать, то, что ты не услышишь
И рисую опять свой придуманный мир,
Я хочу написать, то, что ты не напишешь
И дарить то, о чем ты меня не просил:
Разноцветные сны, голубые рассветы,
Из которых к тебе никогда не вернусь,
Полевые цветы василькового лета
И осенних дождей запоздалую грусть.
Письма красок души на холсте увядают,
Растворяясь в моих романтических снах...
А рисунки мои белый снег заметает,
Смыв мечты акварель на бумажных листах.
Все пройдет, и со временем боль станет тише
И, быть может, меня ты когда-то поймешь...
Почему же душа снова пишет и пишет
То, что ты никогда, никогда не прочтешь?

Все не вечно, счастье ускользает,
отрываю лист календаря.
О грядущем только Господь знает,
я же знаю, все прошло не зря.
Будет еще мучить ностальгия,
память сердце в кулаке сожмет.
Помогла бы только амнезия
сбросить с плеч невыносимый гнет.
Но весны я запах ощутила!
Знаю, каково счастье на вкус.
Пусть не есть, но все же оно было,
и, уйдя сказало:" Я вернусь!".
 

Мира Айсанова

Ты уходил, а я молчала,
Ночь разрывала тишину,
Но, а душа моя кричала:
"Не оставляй меня одну!"
Тебя я больше не увижу
И никогда не обниму,
Я и люблю, и ненавижу.
"Не оставляй меня одну!"
Я ждать тебя не обещала,
Но как себя я обману?
Я по тебе всегда скучала,
"Не оставляй меня одну!"
Тебя я часто вспоминаю,
Но не пишу и не звоню,
И только дверь не закрываю,
"Не оставляй меня одну!"
Ты уходил, я не держала,
Сама не знаю, почему
Тогда тебе я не сказала:
"Не оставляй меня одну!"

Пташечки-скрипки, пташечки-флейты!
Каждое утро, неба свет множа,
Лейте в безумный наш мир радость, лейте!
Ножницы птичьи достали из ножен
Стаи стрижей, прилетевшие снова,
Перекроите, ласточки, сшейте
Мой городок, он, тоской зацелован,
Тащит, как старый пёс, грусти ошейник.
Носимся мы по нему, словно блохи,
Лает рекламой вслед, не по-нашему.
К ней мы давно, безнадёжно оглохли.
Значит не сгинет моё Раскардашево.

Двадцать три сорок пять, пролетели минуты
Наших долгих разлук, расставаний и встреч,
Я тебя никогда, никогда не забуду.
Я любовь в своем сердце сумею сберечь.
Двадцать три сорок пять, ты меня обнимаешь
На пороге любви, на пороге мечты,
Я встречаю тебя, и ты понимаешь,
То, что в сердце моем наше счастье и ты.
Двадцать три сорок пять, время так быстротечно,
Ты уедешь, и я буду очень скучать,
Потому что тебя я любить буду вечно.
И всегда буду ждать в двадцать три сорок пять.

Когда читаю в свитке мертвых лет
О пламенных устах, давно безгласных,
О красоте, слагающей куплет
Во славу дам и рыцарей прекрасных,
Столетьями хранимые черты -
Глаза, улыбка, волосы и брови -
Мне говорят, что только в древнем слове
Могла всецело отразиться ты.
В любой строке к своей прекрасной даме
Поэт мечтал тебя предугадать,
Но всю тебя не мог он передать,
Впиваясь в даль влюбленными глазами.
А нам, кому ты наконец близка, -
Где голос взять, чтобы звучал века?