ipola, Я совершенно с тобой, Ирочка согласна!
Термин «эсхатология» происходит от греческого слово «эсхатос», что значит «последний», а также «конец», «крайний предел». В самом общем смысле эсхатология—это учение о «последних вещах», о конечных судьбах мира и человека.
В Священном Писании говорится о «последних временах» (Ис. 2, 2; Дан. 8, 19) и о «последних днях» (или «последнем дне»—Иов. 19, 25; Ин. 6, 39). Говорится и о том, что наступит великий «День Господень», когда Бог совершит Свой суд над миром, отступившим от Него.
Отсюда первый смысл эсхатологии: бытие этого мира во времени,—мира, который создан Богом из ничего в результате Его творческого акта, и который будет иметь завершение, а вместе с ним завершится и Домостроительство нашего спасения.
В результате грехопадения человек отпал от Бога. Однако Бог, богатый милостию, не презрел Свое творение и все совершил нас ради и нашего ради спасения—вплоть до того, что «отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16). Эта вечная жизнь, уготованная верным Христовым, наступает уже после эсхатологического завершения бытия «мира сего». В Никео-Цареградском Символе веры эта эсхатологическая истина выражена в форме упования каждого христианина: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века».
Эти слова указывают на два будущих эсхатологических события. Во-первых, все умершие восстанут из мертвых «в последний день»; и, во-вторых, откроется «новый век», новый преображенный мир, насельниками которого станут все, кто обрел спасение во Христе.
А между этими событиями—Суд Божий над старым миром. Символ веры говорит о Втором пришествии Господа Иисуса Христа. Если Его первое пришествие было «в образе раба», то второе будет «со славою», чтобы судить живых и умерших. Господь придет снова, чтобы воцариться в новом мире, и Царству Его не будет конца. Так, завершающий историю День Господень становится началом невечернего дня, а эсхатологический конец мира есть начало бесконечного Царствия Христова.
Таким образом, если мы будем рассматривать бытие этого Богозданного мира с точки зрения Священной истории, то эсхатология указывает на последнее событие в череде определяющих ее последовательных событий: творение—грехопадение—искупление—суд. Второе пришествие Христа Спасителя завершает историю этого мира и открывает новую метаисторическую реальность.
Однако с богословской точки зрения невозможно ограничиться лишь «историческим» пониманием эсхатологии, ибо у нее есть и иной смысл.
Обратившись к свидетельству первоверховного апостола Петра, мы увидим два, на первый взгляд, противоречивых утверждения.
С одной стороны, в своем Втором послании он говорит о «последних днях», имея в виду «день Суда», наступление «дня Господня»—«пришествие дня Божия, в который воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают» (2 Пет.?3,?10;?12). Здесь же апостол говорит об обетовании «нового неба и новой земли, на которой обитает правда» (2 Пет. 3, 13).
А с другой стороны—что говорит апостол Петр в день Пятидесятницы? Чтобы истолковать присутствующим смысл Сошествия Святого Духа, он приводит ветхозаветное эсхатологическое пророчество. Это слова пророка Иоиля о грядущем наступлении дня Господня, великого и страшного, когда Бог излиет от Духа Своего на всякую плоть (Иоил. 2, 28; Деян. 2, 17). И в данном случае «последними днями» апостол именует время излияния преизобильной благодати Духа Святого на начальную Церковь апостолов и учеников Христовых.
Как же примирить это видимое противоречие апостольского свидетельства? Оно примиряется тогда, когда мы в одном видении объединяем оба смысла христианской эсхатологии—«исторический» и тот, который открывается в благодатном духовном опыте Церкви.
И тогда эсхатологическим возвещением является само Евангелие Господа нашего Иисуса Христа, то есть благовестие о пришествии в мир Спасителя. «Последний»—это Христос. Так, в книге тайнозрителя, апостола и евангелиста Иоанна Богослова, о Христе говорится, что Он есть Первый и Последний («протос» и «эсхатос»), Который был мертв, и се, жив (Откр. 2, 8). И Сам Господь говорит: Я есмь Альфа и Омега… Который есть и был и грядет, Вседержитель (Откр. 1, 8).
Таким образом, «последние времена»—это, прежде всего, та полнота времен (Гал. 4, ?4), когда является Сын Божий, который в Воплощении становится Сыном Человеческим. А значит—и истинным Богопомазанным Царем.
С пришествием Царя-Христа приходит и Царство Божие. В первый раз оно приходит не приметным (Лк. 17, 20) для внешнего мира образом. Более того, мир отвергает Христа как Спасителя и Искупителя. Но Царство Божие находит место внутри каждого ученика и последователя Христова, среди нас, христиан (Лк. 17, 21).
С этой точки зрения «последнее время»—это время искупительного деяния Сына Божия и создания Церкви Христовой на камне апостольского исповедания. Так, апостол Петр говорит: «Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа как непорочного и чистого агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас» (1 Пет. 1, 8-20).
В то же время воцарение Бога в Церкви еще не есть победа Царства Божия во всем мире. Церковь есть присутствие Царства Божия на земле, но «мир сей»—в евангельском смысле этого понятия—остается вне Церкви. Мир, который «во зле лежит», в котором царствует грех и побеждает тление,—этот мир пребывает в ожидании конца, завершения своей истории. Именно в этом мире должен явиться антихрист. Однако в Церкви, которая пребывает в этом мире, царствует Спаситель Христос.
Издревле христиане, исполненные веры и упования, с радостью ожидают Второго пришествия своего Господа и Спасителя, в надежде на «жизнь будущего века». О грядущем Втором пришествии Спасителя в Священном Писании говорится таинственно и прикровенно. И говорит об этом не только апостол и евангелист Иоанн Богослов в своей книге Откровения, но и Сам Господь в Евангелии, в так называемом «малом апокалипсисе» (глава 13 Евангелия от Марка).
«О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк. 13, 32). А потому и главная заповедь, которую нам дает Спаситель в связи с пророчеством о Конце, такова: «Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступит это время» (Мк. 13, 33).
Как нам следует относиться к так называемым эсхатологическим ожиданиям, которые время от времени усиливаются в народе Божием? Как таковые они являются просто проявлением христианской веры, в том числе веры в то, что Господь грядет со славою и потому непременно наступит конец мира и истории. «Се, Жених грядет в полунощи, и блажен раб, Егоже обрящет бдяща». И нередко в истории Церкви о приближении Конца этого мира и Суда Божия возвещали умудренные благодатью Духа Святого подвижники—так же, как это делали древние пророки и апостолы Христовы.
Эсхатология говорит о «последних вещах», то есть о завершении, а лучше сказать—о свершении мира. Это свершение есть одновременно дело Божие и дело человеческое. Ибо мы не можем обрести спасение без Бога, но и Бог не может спасти нас—без нас самих.
А потому эсхатология говорит нам и о том, каким должно быть наше отношение к миру, в котором мы живем и совершаем свой духовный путь.
Эсхатология говорит о «последних вещах», то есть о завершении, а лучше сказать—о свершении мира. Это свершение есть одновременно дело Божие и дело человеческое. Ибо мы не можем обрести спасение без Бога, но и Бог не может спасти нас—без нас самих.
А потому эсхатология говорит нам и о том, каким должно быть наше отношение к миру, в котором мы живем и совершаем свой духовный путь.